Наука и проекты рефлексивной пост-науки: экологическая «технонаука» Б. Латура и программа «Mode 2» (26 декабря 2013 г.)

Файлы для загрузки:

1. Аудиозаписи семинара
2. Тезисы семинара 26.12.2013
3. Механика Ньютона. Выделение слоя оснований

 

Тезисы семинара 26.12.2013

З.А.Сокулер

Материал к докладу А.И. Липкина и В.С. Федорова на семинаре 26 декабря 2013 г.

Научно-техническая революция – это главным образом вовлечение науки в процесс развития техники. Обратное воздействие через рост финансирования и престижа, рост числа ученых и эмпирического материала велико, но не факт, что является определяющим для развития чистой науки.

Люди и институты, составляющие сообщество чистой науки, часто включены и в другие типы деятельности и структуры, относящиеся к прикладной науке и к технике. Но независимо от того, занимаются ли они чистой наукой в основное рабочее время, и какой вклад эта деятельность вносит в их доход, сообщество ученых, занимающихся чистой наукой, существует, и суть чистой науки осталась прежней (хотя формы существования стали более коллективны­ми, сегодня это, как правило, лаборатории, а не индивиды). Социокультурный фактор, например, в виде падения престижа науки и роста престижа денег, конечно, сказывается на самочувствии чистой науки, но слухи о ее смерти явно преувеличены.

Однако здесь мы выходим к вопросам, … связанным с возникновением в середине XX в. «большой» науки в виде больших наукоемких проектов типа «атомного проекта», и с утверждением, что в конце XX века вокруг науки возникла принципиально новая ситуация.

На описание этого «принципиально нового» сегодня претендуют два типа технонауки на Западе и «постнеклассическая наука» у нас.

 

11.2.3. Модели «актор-сеть» и Mode 2.

Теперь перейдем к описанию другой стороны STS* – попытке взглянуть по-новому на новые реалии. Здесь появляются такие понятия как «акторы», сети, смешанные (гибридные) объекты и дисциплины. «Онтологическая модель Латура названа «актор-сеть», где сеть — это цепи связей и отношений между «субъектами действия» (акторами), тогда как сами акторы — сущности, конституированные этими отношениями. Различия между субъектами и объектами (как между фактами и фетишами, миром и конструктом) — не абсолютны и не заданы a priori; они — вторичны по отношению к исходной  реальности — пространству, населенному гибридами («фактишами»). «Готовые человеческие субъекты и респектабельные объекты внешнего мира не могут быть для меня отправной точкой; они могут быть пунктом моего прибытия» [Latour 1999, pp. 113-173]. Свойства и онтологический статус любого объекта уникальны, т.е., являются результатом приобретенной им сетевой позиции — места в ряду связей и отношений коммуникационной системы. Относительность характеристик акторов делает проблематичным разговор о «субъектах» и «объектах»: мы можем говорить только о «квази-субъектах» и «квази-объектах» — никогда не окончательных, конституированных в сети ингредиентах мира. Это накладывает запрет на любой вид редукционизма (и фундаментализма): ни природа, ни культура не являются ключами к шифру под названием «мир». Единственый приемлемый путь  — начать с гибрида, акторов в сети, и следовать за ними в том, как они совместно создают «общество» и «природу» (производные от смешанной реальности)» [Столярова 2003]. «Согласно реляционной онтологии, мир населен не «субъектами» и «объектами», а гибридами» [Столярова 2003].

«Научный результат, который, появляясь, так же занимает свое место в ряду элементов (акторов) сети, соответственно, историчен. Его существование определено отношениями со множеством других сущностей-гибридов. Нарушение и трансформация связей внутри коммуникационной системы может привести к исчезновению научного факта» [Latour 1999, pp. 146-153].

Мне представляется, что для физики XVII – первой трети XX вв. эта модель не работает. ОРФ** создаются внутри научного сообщества, где происходит взаимодействие людей и идей по более простой и локализованной схеме. А после того, как ОРФ создан, он уже не меняется.

Эта особенность физики и других естественных наук связана с тем, что, … в силу двухуровневой структуры разделов физики, где на первом уровне задаются основания (ОРФ(Н)***), а на втором строятся теории (ВИО****), онтологический «язык» ПИО*****, на котором создаются ВИО, – замкнут и контекстно-независим. Если ОРФ(Н) созданы, то они уже не меняются. Контекстная независимость ПИО отличает их от типичных объектов, рассматриваемых в постмодернизме, к которому, по-видимому, можно отнести и STS. Кнорр-Цетина, Латур и их коллеги этого не замечают, поскольку вслед за позитивистами продолжают исходить из одноуровневой модели науки, в которой не выделяется слой оснований.

Кроме того, в физике выделен объект (то, что «движется») и он отделен от человека техникой (приборами). Ведущим элементом здесь является теория, а критикуемая Кнорр-Цетиной схема «эксперимент служит для подтверждения (проверки) теории» как якобы основная, — слишком бедна, чтобы описать типы связей между техническими операциями и умозрением. Это-то и не учитывают Кнор-Цетина и Латур, в своих рассуждениях, когда пытаются распространить их на классическую и неклассическую науку.

В силу вышесказанного, здесь нет симметрии между человеком (human) и вещью (nonhuman), за которую так ратуют Латур и Пикеринг. В указанной «сети» есть только технические и различные мысленные операции. Если же обратиться к процессу творения ПИО или ВИО, то процессы творчества я (как и К. Поппер) описывать не умею. Не думаю, что это может сделать и Латур. Но скорее всего это близко к процессу технического изобретения, где, в отличие от различных гуманитарных ситуаций в современной культуре, которые, скажем, рассматривает Ролан Барт, вряд ли адекватно говорить о симметрии изобретателя и материала, с которым он имеет дело. В науке и технике XIX – первой половины XX в. граница между мыслящим и немыслящим материалом четко проведена. В конце XX в. возможно возникают области, где это не так, но это уже не про ту науку, о которой здесь речь.

Но физика и химия, т.е. классическая и неклассическая наука, вообще говоря, не являются основной сферой применения модели «актор-сеть», обращение к этим наукам можно рассматривать как неоправданную экспансию гуманитарных наук на сферу естественных (также как в случае «сильной программы в социологии науки»… Действительно, «говоря об объектах «смешанного типа» современные авторы, как правило, указывают на социотехнические и биотехнические комплексы, информационные и экологические системы, на исследовательские программы Большой науки, в которые вовлечено огромное количество смежных ресурсов, т.е. на такие объекты-процессы, чье развитие может быть понято только исходя из структурного единства их природных и культурных компонентов. Присутствие и распространение таких объектов переопределяет фундаментальные категории нашего самопонимания: как пишет Д.Харавэй, из самодостаточных изолированных от мира индивидов мы становимся узлами глобальной коммуникационной системы. См., например: [Степин 1999, с. 631, 669-670, 713; Haraway 1991, pp. 149-152; Latour, 1993, pp. 2-6; Pickering 2000, p.308-316, p 309]» [Столярова 2003].

Концепция технонауки происходит из гуманитарных наук, и  ее программа провозглашает выход за границы, обозначенные противопоставлением естественных и гуманитарных наук, произошедшим на заре Нового времени. Хоть выход за эти границы и оправдывается утопией глобального экологического проекта [Latour13], лишь будущее покажет, насколько оправдана экспансия гуманитарной науки на исторически внешние для нее области.

В этом плане на ту же область претендует другая программа – Mode 2 (Способ или Тип 2) производства  знания), которая часто называет себя «технонаукой». STS тоже иногда называют технонаукой [Столярова 2002]. Однако, несмотря на многие сходные аспекты, например повышенное внимание к технике, представляется, что Mode 2 это другая технонаука, чем та, что строит Латур и происходит она не из гуманитарного и экологического, а из технократического дискурса. На это указывает несколько обстоятельств. Во-первых, среди авторов самой концепции, есть люди с солидным прошлым в естественных науках (например, М. Гиббонс) или профессиональные исследователи развития естественных наук и техники в ХХ веке. Во-вторых, то, что она рассматривает когнитивную проблематику производства знания намного более пристально, чем социальную. В-третьих, то, что она не отрицает существования науки в том смысле, как она была обрисована в … других главах этой книги, а считает ее предыдущей фазой развития системы «наука – знание – общество», характеризуя как Mode 1.

Эта концепция констатирует принципиальное изменение [отношений] между наукой и обществом в конце XX в. и выстраивает следующую вполне логичную последовательность: Mode 1 как «Малую науку» существовавшую до Второй мировой войны, Mode 1½ как «Большую науку» [1] 1940-1970 гг., Mode 2 как современную «технонауку», возникшую в 1980-х гг. [2] .

Важнейшей чертой Mode 2 является произведенное «знание, которое возникает из специфического контекста применения со своими собственными теоретическими структурами, исследовательскими методами и типами практик, которые, однако, затруднительно отыскать на господствующей дисциплинарной карте» [3] [Michael Gibbons et al, The New Production of Knowledge (Sage 1994, p. 168)].

(Продолжение доступно по ссылке)

 

Механика Ньютона. Выделение слоя оснований

Вторая методологическая революция была реализована в «Математических началах натуральной философии» И. Ньютона. Там появился уровень оснований, где задаются основные понятия. Этот дополнительный уровень дает средства для построения теории явления, являющейся конечным продуктом науки.

Таким образом, к выделяемым еще позитивистами конца XIX в. трем стандартным уровням знания: 1)эмпирических фактов[1]; 2) эмпирических закономерностей («феноменологических теорий»); 3) теоретических законов и теорий конкретных явлений (4.2.1), надо (уже со времен Ньютона) добавить еще  один уровень – 4) уровень оснований раздела физики (ОРФ). Примерами этих уровней могут служить: для уровня эмпирических фактов – наблюдения Тихо Браге, для уровня эмпирических закономерностей – законы Кеплера; для уровня теоретических законов – теория движения планет Ньютона, а для уровня оснований – понятия, введенные в первой части «Математических начал натуральной философии» Ньютона. Именно из 4-го уровня берутся понятия, с помощью которых строятся теории 3-го уровня.

Третья методологическая революция была совершена в теоретической механике XVIII в., где появилось обобщенное описание движения как перехода физической системы (объекта) A из одного состояния S_A в другое:

S_A(1) è S_A(2).    (8.2.1)

Такое представление физического процесса (обобщенного движения) позволяет выделить понятие идеального объекта (ИО) среди других физических понятий. Под физическим идеальным объектом (системой) здесь понимается такая идеальная сущность, которая: 1) характеризуется набором состояний, определяющихся с помощью набора измеримых величин, а физический процесс описывается как переход такого объекта из одного состояния в другое; 2) этот идеальный объект может быть реализован в эмпирическом материале, т. е. «приготовлен» (или выбран из существующих).

Эти ИО мы подразделяем на «первичные» (ПИО) и «вторичные» (ВИО). ВИО составляют суть теоретического описания (теории) явления. ВИО определяются явным образом через ПИО. При явном типе определения определяемые понятия выражаются через другие понятия (как в толковом словаре), например, куб – это многогранник, все грани которого являются квадратами. Эти другие, в свою очередь, выражаются через третьи и т. д. Но эта цепочка должна кончаться на каких-то понятиях, которые определяются как-то по-другому. ПИО и другие базовые понятия раздела физики, задаваемые ОРФ, являются такими необходимыми конечными понятиями этих цепочек (в геометрии это точка и прямая), на которые все (т. е. ВИО в интересующем нас случае) опирается[2]. Разница в типе определения (введения) ПИО и ВИО является принципиальной. ВИО строятся из ПИО_j, задаваемых постулатами  оснований – j-го раздела физики (ОРФ_j) [3].

ПИО являются основными понятиями любого раздела физики. Они составляют онтологические основания физики. Из этих «кирпичиков» строятся все физические модели объектов и явлений природы (и соответствующие им теории). Собственно ОРФ, которые выделяют раздел физики как структурную единицу физического знания, формируются вокруг таких ПИО. Таким образом, основания раздела физики (ОРФ) задают систему понятий, необходимых для задания первичных идеальных объектов (ПИО) данного раздела физики (обычно один или два (как в электродинамике))[4]. Исключение составляет теория относительности, в центре которой не ПИО, а метрика пространства и времени.

[1] Здесь можно еще различить «сырые» и «обработанные» факты.

[2] Эмпирики считают, что их можно просто вывести из опыта путем абстрагирования, но такой простой подход оказывается неадекватным уже для описанной выше теории падения тел Галилея.

[3] Особого обсуждения заслуживает случай, когда ВИО состоит из одного ПИО. Тогда разница между ними состоит в месте, занимаемом в сх. 8.1.2. ПИО, как правило, характеризуется рядом параметров (например, массой частицы в классической механике) и множеством состояний. ПИО предполагает все это множество и принципиальную возможность его материальной реализации. ВИО – это определенный выбор из этого множества.

[4] ОРФ напоминают «концептуальные системы» Гейзенберга (5 относительно замкнутых и автономных систем понятий: 1) классическая механика вместе с акустикой, гидро- и аэродинамикой, теорией колебаний; 2) статистическая механика вместе с термодинамикой; 3) специальная теория относительности вместе с электродинамикой, оптикой, магнетизмом; 4) квантовая механика, теория атомных и молекулярных спектров, химия, теории проводимости, ферромагнетизма и других свойств материи; 5) общая теория относительности). Но ОРФ – понятие более четкое и связано с ПИО, поэтому содержание ОРФ и «концептуальных систем» не совпадает.

(Продолжение доступно по ссылке)