Естественная наука как институт мышления?

 Институты для меня – это некие устойчивые формы (нормы и др.), обеспечивающие воспроизводство, в данном случае – воспроизводство научного (физического) мышления. Следовательно, я вижу свою задачу в том, чтобы проанализировать в рамках выбранной темы такие формы, их возникновение и функционирование.

Смотря на историю физики, я вижу два аспекта, которые условно назову "социальным" и "когнитивным"[1]. Они отвечают, соответственно, воспроизводству сообществ и воспроизводству мысли, которые связанны между собой. Институтом мышления я бы считал либо последний, либо их связку.

Речь пойдет, конечно, о европейской культуре, поскольку физика и естественная наука – это ее плод. 

Что касается социального среза, то здесь, наверное, можно оттолкнуться от старого мертоновского подхода, где наука как социальный институт задается специфической системой ценностей и норм поведения, "научным этосом" в виде набора из четырех императивов: универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный скептицизм. У Мертона это про сообщество ученых, но, во-первых, сообщество ученых (а), как показывает история, тесно связана (отчасти перемешана) с рядом других сообществ: б)преподавателей; в) студентов; г)людей, интересующихся наукой идеалистически (как явлением культуры); д)людей, интересующихся наукой прагматически (как средством для развития техники). Последние появляются поздно, всерьез, наверное, лишь в 19 в. (часы Гюйгенса погоды не делают). Все эти сообщества играют важную (в разное время – в разной степени) роль в механизме социального воспроизводства науки.

Не претендуя на серьезное исследование, в качестве иллюстрации мысли, что надо рассматривать более широкую общность, чем ученые приведу приблизительное видение истории трансформации соотношения ролей этих общностей.

В средние века (вос)производство ученых(а) из студентов(в) осуществлялось в основном в монастырях (монастырские школы) и университетах, а последние являются центрами конденсации для ученых, существенная часть деятельности которых происходит в форме дебатов, форма которых не случайным образом походит на рыцарский турнир (где оружием является логика Аристотеля). В эпоху Возрождения центрами конденсации ученых(а) становятся меценаты, принадлежащие подгруппе (г) (т.е. дворцы, а не университеты), а их производство-обучение, по-прежнему происходит в монастырских школах, университетах, а также посредством домашних учителей (набор Галилея)).

На следующем этапе – Новое время: для студентов(в) и преподавателей (б) появляется альтернатива, противопоставляющая себя старым (средневековым) университетам. Сначала это школы иезуитов (случай Декарта), потом (19 в.) – французская Политехническая школа и новые германские университеты. Для ученых(а) происходит переход от кружков вокруг меценатов и республику ученых к королевским академиям, потом – добровольные общества с конференциями и журналами и новые университеты, в (при) которых создаются исследовательские лаборатории и институты (последние появляются в конце 19 в. и становятся все более значимыми в 20 в., особенно в Германии и СССР). Параллельно этому роль главных внешних потребителей производимого учеными научного знания все более (20 в.) переходит от людей, интересующихся наукой идеалистически (как явлением культуры)(г) к людям, интересующихся наукой прагматически (инженеры), соответственно в большом обществе представление о месте науки смещается от производства картины мира (мировоззрения) к производству техники (материальной силы). 

Т.е. мертоновский подход надо расширить на более гетерогенное сообщество, хотя указанный им этос будет распространяться и на них. Здесь, правда, возникает тонкий вопрос, связанный с различием норм и идеалов (нормы требуют, чтобы они соблюдались большинством, идеалы – то на что ориентируется меньшинство, но при условии, что это уважается в обществе): Являются ли мертоновские императивы нормами или идеалами? А если это идеалы, то относятся ли они к институтам? Но поскольку в центре обсуждения стоят институты мышления, к которым более прямо относятся когнитывные нормы, то я оставляю все эти вопросы в подвешенном состоянии и перехожу к главной теме. 

В когнитивном слое

я буду исходить, с одной стороны, из куновской модели "парадигма – сообщество", в которой парадигма, вроде, выполняет в рамках нормальной науки функции "когнитивного института"[2], который является основным предметом доклада. С другой – из своей, где в этом институте (парадигме) я выделю несколько уровней, каждый из которых задает определенные нормы для последующих:

1)  общеестественнонаучный 1, возникающий в теории падения Галилея как специфический симбиоз натурфилософии, математики и техники;

<П|Т|И> (1),

где средняя "теоретическая" часть (Т) происходит из математизированной натурфилософии (метафора "Природы как книги, написанной на языке математики"), это область идеальных объектов (типа тела в пустоте), которые описываются (вводятся) в рамках двухслойной структуры, состоящей из модельного и математического слоев. Крайние члены <П| и |И> - операции приготовления (гладкой наклонной плоскости или трубки Торичелли) и измерения (сравнения с эталоном) – взяты из техники;

2)  общеестественнонаучный 2, появляется в "Математических началах натуральной философии" Ньютона, где возникает два уровня - первичные (ПИО) и вторичные (ВИО) идеальные объекты, которым соответствуют уровни оснований и конкретных теорий;

3)  общеестественнонаучный 3, который пока лишь общефизико-химический – переход к неявному типу определения (введенном в геометрии Д.Гилбертом) первичных идеальных объектов (ПИО).  Этот переход происходит на границе 19-20 вв. в виде теоретической физики как нового типа представления физического знания, он еще плохо отрефлексирован в философии и методологии науки.

4)  дисциплинарный – конкретная функциональная структура оснований раздела физики (в случае физики), в рамках которой осуществляется (3);

5)  уровень раздела - конкретная содержательная реализация (4) 

При этом, как и положено парадигме, все эти "нормы" выступают как иерархизированная система средств для производства конкретных научных теорий (знаний) о природных явлениях и объектах.

Отмечу, что речь идет здесь об идеалистической "фундаментальной" науке, науке ради науки (т.е. если здесь можно говорить о разрывах в деятельности, то только в рамках самой научной деятельности), для которой прагматичная по своей сути техника – лишь ресурс, поставляющий приборы.

В конце 19 в. (т.е. по сути в Новейшее время) появляется место для прикладной науки (Гюйгенс с часами – уникальное явление для Нового времени, как и Архимед для античности) и НТР. Ярким представителем последней является "атомный проект", который послужил большим стимулом для развития науки в бывших ранее в этом отношении периферийными СССР и США. Но здесь, со стороны фундаментальной науки, мы имеем эффект скорее социальный, чем содержательно-когнитивный: выросли сообщества ученых, США и СССР вышли в лидеры, но научных революций сопоставимых с революциями первой четверти 20 в. не произошло.