Общая идея метода восхождения от абстрактного к конкретному

Полиструктурность и неоднородность таких объектов, как деятельность или речь-язык, заставляют применять в исследовании их особые методы образования системных представлений и особые процедуры перехода от одних системных представлений к другим; одним из таких специфических методов системного исследования является восхождение от абстрактного к конкретному 1.

Не имея возможности хотя сколь-нибудь подробно разбирать логическое строение метода «восхождения», мы изложим его основную идею на специально сконструированной абстрактной модели и при этом введем в качестве эталона, которому будем противопоставлять «восхождение», особую фиктивную конструкцию — метод объединения «односторонних» характеристик объекта в одно «многостороннее знание».

Предположим, что объект изучения дан нам в форме объекта оперирования Х 2, что мы применяем к нему познавательную процедуру Δ₁ ( читается «дельта один»), посредством нее выделяем в объекте «сторону» А и фиксируем ее в знаковой форме (А); получается знание 3, которое мы можем изобразить в схеме:

Пусть далее к тому же объекту Х через некоторое время, совершенно вне связи с предшествующей познавательной процедурой и ее результатом, применяется другая познавательная процедура Δ₂; посредством нее выделяется «сторона»  объекта В и фиксируется в знаковой форме (В); получается второе знание:

Аналогичным образом мы можем выделить в объекте Х «стороны» C, D и т.д. и каждый раз будет получаться соответствующее знание, характеризующее объект Х с какой-то одной стороны. Если теперь, проделав всю эту последовательность процедур, мы спросим, а каков же объект X, то сможем представить в качестве ответа либо одну какую-то характеристику из набора (A), (B), (C), (D) ..., либо же какую-то комбинацию их, например (А)(В) или (В)(С)(D), в пределе — комбинацию из всех характеристик, полученных на объекте X. Сопоставляя друг с другом все получившиеся таким образом знания, мы будем называть « многосторонними» любые из них, если они содержат большее число характеристик, чем какие-то другие знания из этого набора; последние наоборот, будут определяться как «односторонние» по отношению к первым.

Самое главное для отношения «односторонние – многосторонние» знания заложено в отношении между последовательно применяемыми процедурами Δ₁, Δ₂, Δ₃ и т.д. и их продуктами — характеристиками (А), (В), (С) и т.д. Суть его в, том, что характер каждой следующей процедуры, а следовательно и ее продукт, не зависят от характера предыдущей процедуры и ее продукта. Поэтому, если речь идет об анализе и описании одного объекта, порядок применения процедур к объекту Х и порядок организации выявленных посредством них «сторон» в одном многостороннем знании не играют роли 4.

В противоположность этому главное в методе восхождения от абстрактного к конкретному состоит в зависимости каждой следующей познавательной процедуры от характера и результатов предыдущей и в обусловленной этим обратной зависимости (но уже как бы другого уровня) каждой предыдущей процедуры и ее результата от всех последующих.

С внешней стороны первый шаг восхождения похож на первый шаг при получении односторонней компоненты многостороннего знания: его результат может быть представлен как выделение в объекте Х «стороны» А и получение знания

Но это будет лишь видимое совпадение. Метод восхождения представляет собой значительно более сложное образование, нежели метод получения многосторонних знаний: в него обязательно будет входить еще уровень методологического планирования всей последовательности процедур и управления каждой из них, а сами процедуры, соответственно этому, будут принципиально иными по своему логическому строению [Зиновьев 1958; 1959; 1960; 1962; Грушин 1961; Мамардашвили 1958].

Но главное, в чем проявляется отличие метода восхождения, это — переход от первой познавательной процедуры и ее продукта к следующей. Эта вторая процедура должна быть такой, чтобы посредством нее мы могли бы выделить в объекте Х не какую-то произвольную «сторону» В, независимую от ранее выделенной «стороны» А, а совершенно особую специфическую «сторону», которая, с одной стороны, будет снимать в себе, как говорил Гегель, исходную «сторону» А, а с другой стороны, содержать такие свойства и признаки, которых не было, не могло быть в А.

В итоге у нас получится новое знание об объекте X, а именно знание вида:

Следует подчеркнуть, что новая «сторона» AB     неявляется суммой сторон А и В. Она не содержит помимо «стороны» А и в дополнение к ней никакой добавки, которая могла бы быть выделена в объекте Х сама по себе и независимо от А. Следовательно, AB  не раскладывается на составляющие А и В. Переход от (А) к (AB     ) по сути своей не является объединением А и В. фактически, это переход от «стороны» А к «стороне» AB ; и лишь на основе его мы можем совершать обратный переход от AB  к А , который при определенных условиях будет трактоваться как выделение в сложной структуре объекта сравнительно простой стороны А, хотя на деле это А совершенно не равнозначно и не тождественно тому А, которое составляет органическую часть «стороны» AB .

Здесь обнаруживается принципиальная неравнозначность «стороны» А и того, что еще остается в «стороне» AB  после мысленного выделения из нее А , если мы берем их в отношении к объекту. Характеристика (А) может быть соотнесена с объектом Х в качестве его стороны, а добавка 3 сама по себе не может быть соотнесена с Х и не является его «стороной»; она соотносится с Х только в системе «стороны» AB  и, следовательно, только вместе с преобразованным свойством А, в органическом единстве с ним.

Вместе с тем, рассматривая теперь первую познавательную процедуру и ее результат — выделенную характеристику (А) — ретроспективно, с точки зрения второй познавательной процедуры и ее результата — характеристики (AB ), мы может утверждать, что они ни в коем случае не могут быть любыми и произвольными, а обязательно должны быть такими, чтобы на их основе, фактических из них, можно было затем получить «снимающую» характеристику (AB ). В этом и проявляется обратная зависимость первой процедуры в восхождении от всех последующих: она должна найти и выделить в объекте Х такую «сторону» А, которая, хотя и существует в окружении других и в органической связи с ними, но, тем не менее может быть представлена как независимая от них, как существующая сама по себе, и одновременно является такой, что все остальные характеристики объекта Х зависят от нее и не могут быть выделены и представлены как «стороны объекта X, существующие независимо от «стороны» А.

Совершенно очевидно, что реально выделять и фиксировать такую «сторону» в конкретном исследовании какого-либо сложного объекта можно лишь после того, как получено общее представление о тех проявлениях объекта, которые должны быть теоретически описаны и объяснены, когда, следовательно, достигнут уже сравнительно высокий уровень эмпирического исследования объекта. Кроме того, сама постановка такой задачи предполагает, что в науке уже сложилась специальная сфера методологии и с помощью ее средств можно провести анализ накопленного эмпирического материала и построить планкарту будущей теории объекта и процедур ее разработки.

В ряду характеристик объекта X, полученных путем восхождения — (А), (AB ), (ABC ),(ABCD ) и т.д., каждая характеристика определяется как «абстрактная» относительно всех последующих и как «конкретная» относительно всех предыдущих.

Абстрактные и конкретные характеристики объекта по-разному относятся к «явлениям», составляющим «непосредственный базис» эмпирического материала. Все они по процедуре своего получения опираются на эмпирический материал вообще и на «явления» в частности. Но после того, как они получены, их нельзя уже одинаково соотносить с явлениями и в этом отношении оценивать их истинность. Если, к примеру, мы попробуем объяснить зафиксированные в практике явления с помощью «сильно абстрактных» характеристик объекта, то у нас ничего не получится, и расхождения между явлениями и теоретическими объяснениями будут тем больше, чем более абстрактными будут выбранные нами характеристики. Практически значимая эмпирическая проверка характеристик, получаемых путем «восхождения», становится возможной лишь после того, как мы доходим до сравнительно конкретных «сторон» объекта, т.е. в достаточной мере развертываем саму процедуру «восхождения». В этих случаях практически точное совпадение последних изображений объекта с эмпирическими данными служит оправданием для всех абстрактных характеристик, на базе которых они были получены, и доказательством их объективной истинности [3,4].

Заканчивая на этом, мы хотим еще раз подчеркнуть, что все сказанное представляет собой лишь самую абстрактную характеристику основной идеи восхождения от абстрактного к конкретному.

Литература

Althusser L. Rancière J., Macherey P. Lire la Capital, t. I. Paris, 1965.

Althusser L., Balibar E., Establet R. Lire la Capital, t. П. Paris, 1965.

Zinоvĕv А. К otázce hodnoceű sondů jako abstraktnich a konkrétnich // Pilosofickŷ Časopis», Praha, 1959, roč. 7, N 6.

Zinоvĕv А. К problému abstratniho a konkretniho poznatku // Pilosofickŷ Časopis», Praha, 1958, roč. 6, N 2.

Грушин Б.А. Очерки логики исторического исследования. М., 1961.

Зиновьев А.А. Метод восхождения от абстрактного к конкретному (на материале «Капитала» К.Маркса). Автореферат канд. дисс., МГУ, 1954.

Зиновьев А.А. О логической природе восхождения от абстрактного к конкретному  // Философская энциклопедия, т. 1. М., 1960.

Зиновьев А.А. Проблемы строения науки в логике и диалектике  // Диалектика и логика. Формы мышления. М., 1962.

Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса. М., 1960.

Мамардашвили М.К. Процесс анализа и синтеза // Вопросы философии, 1958, № 2.

Щедровицкий Г.П. Исследование мышления детей на материале решений арифметических задач // Развитие познавательных и волевых процессов у дошкольников. М., 1965.

Щедровицкий Г.П. К анализу процессов решения задач // Доклады АПН РСФСР, 1960, №5.

Щедровицкий Г.П. О строении атрибутивных знаний. Сообщения I-VI // Доклады АПН РСФСР, 1958: № 1 и 4; 1959: № 1, 2 и 4; 1960: № 6.

Щедровицкий Г.П. Проблемы методологии системного исследования. М., 1964.