eng
Структура Устав Основные направления деятельности Фонда Наши партнеры Для спонсоров Контакты Деятельность Фонда за период 2005 – 2009 г.г. Публичная оферта
Чтения памяти Г.П. Щедровицкого Архив Г.П.Щедровицкого Издательские проекты Семинары Конференции Грантовый конкурс Публичные лекции Совместные проекты
Список изданных книг
Журналы Монографии, сборники Публикации Г.П. Щедровицкого Тексты участников ММК Тематический каталог Архив семинаров Архив Чтений памяти Г.П.Щедровицкого Архив грантового конкурса Съезды и конгрессы Статьи на иностранных языках Архив конференций
Биография Библиография О Г.П.Щедровицком Архив
История ММК Проблемные статьи об ММК и методологическом движении Современная ситуация Карта методологического сообщества Ссылки Персоналии
Последние новости Новости партнеров Объявления Архив новостей Архив нового на сайте

Ареальные и генетические отношения в речи-языке с точки зрения схемы многих знаний

1. Обсуждение вопроса о генетических и ареальных отношениях между «языками» является осмысленным лишь при условии, что мы знаем, что представляет собой «язык» как объект изучения и в каких естественных процессах он существует. Здесь недостаточно знать и осознавать предмет исследования. Если, к примеру, «язык» определяется как «совокупность соответствий между исторически установленными данными» (А.Мейе) или как «система изоглосс, соединяющих индивидуальные лингвистические акты» (В.Пизани), то в применении к подобным конструкциям и без подразумевания еще чего-то иного, имеющего статус объекта, сам вопрос о генетических и ареальных отношениях не будет иметь смысла. Иначе говоря, чтобы обсуждать понятия ареальных и генетических отношений между языками, нужно знать не только предметы исследования, в которых работают лингвисты, но и соотношение этих предметов с объектом изучения. Между тем именно эти соотношения стали сейчас весьма проблематичными и требуют специального обсуждения.

2. По сути дела с начала XX в. языковедение находится в ситуации, которая в современной методологии и философии науки называется «неклассической». Эта ситуация характеризуется разнообразием практических задач, стимулирующих научное исследование, множеством разных направлений анализа, обслуживающих эти частные практические задачи, и отсутствием синтезирующих онтологий, задающих единое представление объекта изучения. Конечно, сама эта ситуация в языковедении является не чем иным, как проявлением методических и эмпирических успехов лингвистического анализа, но вместе с тем ѕ проявлением совершенно очевидного отставания методологической и собственно теоретической рефлексии.

Существует мнение, что научное познание в XX в. может обойтись и без синтезирующей рефлексии. Возможно, это так, но нужно отдавать себе ясный отчет в последствиях этого. Ведь чем быстрее прогрессируют разные направления анализа, тем быстрее единое в недавнем прошлом языкознание распадается на отдельные независимые друг от друга научные предметы. Синхроническая лингвистика объявляется никак не связанной с диахронической, «внутренняя» лингвистика противостоит «внешней», теория порождающей грамматики отделяется от описательного языкознания, анализ глубинных структур несовместим с традиционной семантикой, формируется лингвистика текста, совершенно отрывающаяся от лингвистики языка, и т. д. и т. п. В этой ситуации отказ от синтезирующей рефлексии означает по сути дела отказ от идеала единой науки о речи-языке.

3. Но, точно также, наивно было бы думать, что программу синтеза лингвистики можно осуществить, опираясь на традиционные, чисто интуитивные представления о речи-языке. Всякая попытка такого рода заранее обречена на неудачу. Единственный реальный путь здесь ѕ это анализ и осознание ситуации, в которой находится сейчас языкознание. Нужно понять, что мы имеем дело с рядом разошедшихся предметов исследования, и, если нам нужно соотносить и связывать друг с другом развитые в них средства и методы анализа, то прежде всего мы должны проанализировать сами эти предметы, используя для этого методологическое мышление и характерные для него схемы многих знаний. Мы должны по отдельности описать и изобразить все существующие предметные представления объекта, и в контексте этой работы сконструировать и описать общий для всех них объект изучения. Таким образом будет получена единая онтологическая картина лингвистики, которая позволит нам соотносить и связывать друг с другом самые разные лингвистические предметы. Всякий другой путь синтеза, на наш взгляд, лишь умножает псевдонаучные «призраки» (в смысле Ф.Бэкона).

4. Отсутствие методически отработанного онтологического представления объекта изучения и процессов его «жизни» особенно резко оказывается при обсуждении соотношения генетических и ареальных отношений в речи-языке. Работая чисто предметно и переходя непосредственно к объектам наших предметов, мы склонны ставить ареальные и генетические отношения в один ряд и сопоставлять их друг с другом, не задаваясь вопросом о том объектном и категориальном «пространстве», в котором они действительно могут сосуществовать и соотноситься. Но это ѕ ошибка, ибо генетические и ареальные отношения имеют, если можно так выразиться, разный порядок абстракции, и чтобы соотносить их, нужно еще найти подходящую «объектную» систему. Ею, на наш взгляд, является система «исторической деятельности человечества».

5. Переход от восстановления генетических отношений между «языками» к анализу исторических процессов и механизмов развития языков, осуществленный уже младограмматиками, привел к вопросам, как мы должны представлять себе эти исторические процессы, на каком материале они происходят и в каких предметах их нужно описывать. До сих пор все новые лингвистические направления пытались найти такие процессы и механизмы, которые можно было бы приписать или «приложить» к традиционным лингвистическим объектам ѕ элементам и единицам языка, и таким образом объяснить их функционирование и развитие. По сути дела во всех подходах такого рода традиционные единицы лингвистического описания рассматривались как «вещи» особого рода, а исторические процессы и механизмы ѕ как изменения этих «вещей», их переходы друг в друга. Однако, современная системно-структурная методология показывает, что такой способ соединения «вещей» и «процессов» в принципе невозможен. Наоборот, при анализе системно-структурных объектов мы должны начинать с анализа процессов, взятых сперва независимо от материала, на котором они развертываются, представлять их в качестве конституирующих систему и лишь затем вводить, соответственно процессам, функциональное и организационное членение материала объекта на элементы и единицы.

6. Подобный подход к «жизни» речи-языка позволяет совершенно по-новому решать вопросы о его материале, реальных исторических механизмах развития и соотношении ареальных и генетических отношений.

Предельно кратко суть этого решения может быть выражена в утверждении, что процессы и механизмы развития и функционирования речи-языка должны соотноситься не с физическим или географическим пространством (как это делается сейчас в ареальной лингвистике), а с социокультурной организацией общества, обеспечивающей его воспроизводство. Тогда основной темой обсуждения становятся не связки «слова-вещи», как у Г.Шухардта, а связь «деятельность-знаки», движения знаков по основным социокультурным каналам ѕ коммуникации и трансляции -  и искусственно-естественное изменение знаков вместе с изменением организации этих каналов. Отказываясь таким образом от чисто внешней трактовки «пространства», заменяя географическое пространство социокультурной морфологией, мы задаем такое представление объекта изучения, к которому на равных правах можно относить как генетические, так и ареальные схемы лингвистики и таким образом объединять и связывать их друг с другом как разные проекции единого механизма жизни речи-языка.

Названная программа, как нам представляется, восстанавливает исходный смысл языковедческой программы В.Гумбольдта, извращенный и мистифицированный в XIX в психологизмом.

 
© 2005-2012, Некоммерческий научный Фонд "Институт развития им. Г.П. Щедровицкого"
109004, г. Москва, ул. Станиславского, д. 13, стр. 1., +7 (495) 902-02-17, +7 (965) 359-61-44