Мои первые впечатления от встреч с Г.П. Щедровицким датируются осенью 1986 г.

Наш знакомый, Сеня Есельсон, пригласил его в Ростов на предмет, как я понял, разведки боем. ГП вроде бы до того в Ростове не бывал, а Сеня, которого систематически вело на подвиги миссионера, считал, что ростовчане не могут дальше оставаться в стороне от магистрального течения мысли и пора здесь организовывать ОДИ.

Помню, как мы в серый осенний день вместе с Л.А. Новиковой и Есельсоном заехали на микроавтобусе за ГП по дороге в клуб вертолетного завода, где он должен был выступить с лекцией.

В микроавтобус с видимым усилием поднялся высокий человек в демисезонном пальто, серой вязаной шапочке, внешне вполне соответствующий погоде на улице. Несколько малозначащих фраз и мы в клубе вертолетного. Народу человек сорок. Тему лекции не помню совершенно, поскольку она никакого значения не имела.

Докладчик предупредил, что его можно и нужно перебивать вопросами и возражениями, а затем произнес несколько фраз. На этом практически лекция закончилась. Немедленно встала чрезвычайно энергичная дама (если не ошибаюсь из числа психологов вертолетного) и заявила что-то вроде того, что докладчик несет полную несуразицу.

Докладчик похорошел! Унылый осенний день заиграл всеми красками! Докладчик с видимым удовольствием затевал одну склоку за другой (энергичная дама имела поддержку в зале) и расцветал прямо на глазах. Ублажая даму и ее союзничков фразами типа «мне симпатична Ваша точка зрения, но я не могу с ней согласиться», он разносил оппонентов в пух и прах, подавляя одновременно логикой, эрудицией и бесспорным мастерством в части практической психологии.

Оппоненты начали утихать, и когда умолк последний, докладчик потерял интерес к теме лекции и быстренько ее завершил. Тем не менее муравейник разворошил и круги по Ростову пошли.

Вторая лекция, в университете, собрала человек 300 философов и психологов. В большой аудитории не хватало мест, народ стоял в проходах. Лекция, если не ошибаюсь касалась представлений о деятельности в СМД методологии. Перебивали мало, слушали внимательно. Видно было, что это новый поворот, и людям есть о чем подумать.

По завершении лекции несколько боевых философов попытались затеять полемику, но докладчик вел себя на удивление миролюбиво: похоже, ему важнее, чтобы содержание изложенного осело в головах.

Моя третья встреча с Георгием Петровичем состоялась в январе 88-го на ростовской игре. Я смог попасть на нее только на третий день. В зале около 200 человек. На пленарном заседании идет обсуждение вопроса об отличительных особенностях нашего региона. Народ говорит разное, но все, как мне кажется, не о том. Постепенно нарастает какое-то напряжение. Я не выдерживаю и поднимаю руку. ГП дает мне слово.

Я начинаю с того, что родился в Центральной горбольнице Ростова и, по праву рождения, я, во-первых, намерен организовать клуб ЦГБ-шников (и немедленно получаю поддержку в зале ), а, во-вторых, от лица клуба категорически заявляю, что главная отличительная особенность Ростова – его реальный интернационализм: пацаны, которые росли на моей улице, не разделялись на евреев, армян, цыган, русских и т.д. Имели значение только личные качества.

Ростов – это Северокавказский Париж.

Кажется, попал. ГП говорит, что я ему очень помог, и я мгновенно становлюсь популярной фигурой на игре.

Все хорошо, однако с какого-то момента я начинаю замечать одну особенность в его поведении. Он выбирает в зале одного или двух наиболее цветистых и эрудированных интеллигентов, склонных к самолюбованию и не очень озабоченных результатами общего дела, и безжалостно упражняется на этих несчастных до их полного уничтожения. Мало кто понимает, что в толпу сознательно нагнетается страх оказаться на месте этих коллег по игре, но, независимо от понимания, это связывает «массу» вокруг общей задачи и разношерстная интеллигентская публика начинает работать как единый коллектив.

Жестоко? Бесспорно. Оправдано? Пожалуй, да.

… Прошло много лет. Я вижу по телевидению разнообразные дискуссионные клубы и поражаюсь их одной устойчивой особенности: одаренные аналитики (я не о политике) убедительно демонстрируют свою эрудицию и потенциал, отличающий их от коллег, но одновременно свою полную импотенцию в синтезе, в совместном решении задач, в сотрудничестве. Раз за разом на экране появляется разношерстная толпа интеллигентов, нуждающаяся в лидере-вожде, понимающем, как перековать толпу в рабочий коллектив.

ГП умел это делать.

Однажды, когда он был у нас в гостях, я позволил себе сказать ему комплемент: мол, не встречал в своей жизни человека, сильнее его в коммуникации. Он скромно потупился и с легким раздражением ответил, что не встречал человека сильнее себя в мышлении.

Не мне судить. Но, с моей точки зрения, он был великим педагогом для взрослых. Во всяком случае, он, безусловно, повлиял на мою жизнь. Его появление, как явление тени отца Гамлета, поставило «проклятые вопросы»: что есть Развитие, что есть Мышление, что есть Деятельность и где я среди этих трех сосен?