Я всегда чувствовал собственные истоки и трепетно к ним относился. В начале 90-х гг., когда казалось, что окружающий мир пошатнулся, что нет незыблемых основ и идеалов, к которым можно было бы стремиться, я твердо знал, что мои родственники и предки, жизнь которых прошла во времена смут и революций, лжи и метаний, сохранили искренность своих убеждений, честность, любовь и прожили достойную жизнь. Таковыми были Остап, бывший писцом в Запорожской Сечи и, по семейному преданию, изображенный на картине Репина «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану». Мой дед, академик Александр Васильевич, физиолог; мой дядя, советский физик академик Михаил Александрович; конечно же, моя мама, Татьяна Александровна, профессор, известный в мире морфолог нервной системы. И многие другие любимые и уважаемые мной родственники. В 1980 г. я закончил молодую тогда 43-ю школу (ныне гимназия на Юго-Западе № 1543), ее основатель Ю.В. Завельский руководит ею до сих пор, а она многие годы уверенно держится в числе 10 лучших московских школ.

После окончания физфака (кафедра физики атмосферы) МГУ я работал в Институте геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского, в 1986-87 гг. участвовал в работах по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, в 88-м – в составе Московского спасательного отряда – по ликвидации последствий землетрясения в Спитаке (Армения). В 89-м я перешел из института в Дом научно-технического творчества молодежи Московского городского Дворца пионеров и школьников – ныне Московский городской Дворец детского (юношеского) творчества (МГДД(Ю)Т), где заведовал лабораторией природы Земли. Педагогическая деятельность увлекла, и спустя два года мы с коллективом единомышленников (друзей-однокурсников с разных факультетов МГУ) организовали среднюю общеобразовательную школу № 1333 «Донская гимназия» (ныне «Лицей на Донской»). Продолжая работать в школе (директор), не оставлял и Дворец детского творчества (с 2001 г. – директор, затем его заместитель).

При этом с основания школы я искал контакты с интеллектуальным педагогическим сообществом – мне хотелось зафиксировать интуитивно чувствовавшиеся интенции в построении нового содержания образования, ради чего мы и организовали школу (официальная психолого-педагогическая наука не подходила; забегая вперед, скажу, что разработанную мною оригинальную концепцию исследовательской деятельности учащихся удалось реализовать в нашем лицее, Дворце детского (юношеского) творчества и ряде московских образовательных учреждений). На семинаре по итогам конкурса фонда Сороса «Обновление гуманитарного образования в России» – семинар проводила команда П.Г. Щедровицкого – я познакомился с методологическим сообществом и осознал смысл проектного подхода в организации собственной профессиональной деятельности. Два годя спустя по рекомендации Н.Н. Вагановой (специалист Московского департамента образования) я попросил председателя Московского экспертного совета по экспериментальной деятельности Н.Г. Алексеева стать научным руководителем городской экспериментальной площадки по развитию исследовательской деятельности учащихся и моим руководителем по разработке этой проблематики.

Так получилось, что у меня с Никитой Глебовичем сложились очень тесные, доверительные отношения. Может быть, этому способствовали былые занятия туризмом (я мастер спорта СССР по спортивному туризму), которым мы в разное время занимались в турклубе МГУ и в котором у тысяч советских людей формировался единый менталитет, а может быть, и общие ценности – жить, соотносясь прежде всего с собственными установками. Так или иначе, а мы с НГ провели вместе многие дни на семинарах и в экспедициях на Север, Кавказ, в Крым, вели многочасовые беседы в местах, условно называемых «гектар» – в костромских деревнях Шахматово и Нозьме.

Именно в этих беседах шло формирование моих представлений о методологической культуре и нового взгляда на собственную научную и организаторскую деятельность как миссию: главная цель и результат образования – развитие субъектности, постановка рефлексии – необходимое средство организованного обучения и т.д.

Общение с удивительными людьми, вышедшими из методологической школы (или контактировавшими с ней), стало для меня ориентиром и источником новых мыслей. Это В.И. Слободчиков, И.Н. Семенов, О.С. Анисимов, В.К. Зарецкий, А.Б. Шеин, И.С. Павлов, Р.Г. Каменский, С.И. Краснов и многие другие. Я знаю, что сегодня в сообществе методологов нет единства, однако убежден, что все, имеющие отношение к наследию Г.П. Щедровицкого, деятельности его учеников и последователей, достойны уважения и понимания.

Методология помогла мне сформировать ряд важнейших принципов, реализованных в работе Донской гимназии и Лицея на Донской, Дома научно-технического творчества молодежи, а также учреждений, входящих в Городскую экспериментальную площадку и сеть Всероссийского конкурса юношеских исследовательских работ им. В.И. Вернадского.

Таковыми принципами стали:

• необходимость воспитания у детей общеметодологических навыков исследовательской деятельности, применимых в разных областях естественных и гуманитарных наук;
• идея эффективности разновозрастного сообщества, объединенного на основе выполнения учебно-исследовательских работ школьников;
• принцип организации общешкольных проектов (дальние экспедиции, глобальные конференции и др.) как главного средства развития педагогического коллектива, сообщества учащихся, учреждения в целом, включения их во внешнюю разнопозиционную среду (этот список можно продолжить).

Развитие указанных принципов позволило мне в полной мере осознать, что российская методологическая школа – уникальное направление мировой общественно-философской мысли, а выработанные в ней инструменты эффективны для организации и развития образовательной среды в конкретном учреждении.

Главные проблемы методологического движения видятся мне в соблюдении тонкой грани между метапредметным знанием и культурно-профессиональными традициями научных и других практико-ориентированных областей общественной жизни. Именно здесь возникают наибольшие проблемы в соорганизации совместной деятельности и личностных контактах методологов и специалистов в своих предметных областях (известно много отрицательных примеров). Я утверждаю, что настоящий методолог – это человек, с одной стороны, имеющий достаточный опыт реализации различных типов деятельности, владеющий метапредметными знаниями и навыками, и, с другой стороны, обладающий глубокой внутренней культурой, которая позволяет ему экспертным путем соотносить предметно-ориентированную культуру и методологическое знание; причем общих рецептов воспитания (или выращивания) методологов не существует. А блестящим образцом методологической предметно-ориентированной культуры был Никита Глебович: он всегда слушал и на ходу адаптировал нормы проектирования к конкретной ситуации путем организации совместной рефлексии.

Я кандидат психологических наук, почетный работник общего образования, лауреат премии «Грант Москвы» (2003, 2006), председатель редколлегии журнала «Исследовательская работа школьников» и сопредседатель Общероссийской конференции «Исследовательская деятельность учащихся в современном образовательном пространстве». С 1993 г. – председатель Оргкомитета Всероссийского конкурса юношеских исследовательских работ им. В.И. Вернадского (в нем ежегодно участвует более 300 образовательных учреждений из 50 регионов России), руководитель ежегодной Московской городской комплексной исследовательской экспедиции школьников.