Я окончила филологический факультет МГУ и аспирантуру Института языкознании АН СССР. С 1960 г. работала старшим редактором Издательства восточной литературы, позднее подразделения издательства «Наука». В 1963 году Ю. В. Рождественский пригласил меня на свой доклад в Институт востоковедения, где тогда проходили заседания лингвистической секции Междисциплинарного семинара по системно-структурным методам анализа в науке и технике при философской секции Научного Совета АН СССР. Там я впервые увидела, затем познакомилась с Г.П. Щедровицким, и через некоторое время стала посещать семинары, которые проходили в Институте общей и педагогической психологии.

На семинаре обсуждали темы, связанные, в числе других, с семиотикой, языкознанием и лингвистикой, моей предметной областью. Представления о ней как о сфере деятельности, то есть совсем не как науки или как науки в определенной степени («Тень, знай свое место»), были для меня важны по всем параметрам: я хотела понимать, с чем работаю, должна была уметь предметно говорить с авторами тех книг, которые я готовила к изданию.

В те, как, впрочем, и в последующие годы существенным в ММК, причем, не только для меня было то, что можно назвать бытием живой и бесстрашной мысли в полумертвой стране. Состав кружка был преимущественно молодым, отношения в нем – клубно-дружескими («учительствовать» Георгий Петрович стал гораздо позже, когда он стал на поколение старше своих учеников).

Семинары кружка (без участия в совещаниях, симпозиумах, конференциях) я посещала регулярно до 1969 года, а перестала по причинам, не имеющим отношения к методологии. Несмотря на это, встреча с ней в лице Георгия Петровича и других членов кружка, изменила мою жизнь (и деятельность) кардинально. Поэтому сегодня, по прошествии многих лет, я считаю себя членом и ММК, и методологического (в том числе игрового) движения.

В период моего шестилетнего «бытия» в кружке наиболее (для меня) значимыми – содержательными, социокультурными – результатами его деятельности считаю фиксацию окружающим меня лингвистическим сообществом не описательного и не структурального подхода к языку, а сферно-деятельностного, тогда понимаемого как социологический.

При этом – за исключением бесед с ГП и публикаций его работ в 60-70-е годы – никаких иных моих личных вкладов в методологию ММК не было. Тогда я в основном приобретала – знания и способы. Сегодня, их применяя, могу работать в образовательной сфере.

С началом игрового периода моя жизнь изменилась в том смысле, что я стала видеть ГП значительно реже, тогда же из нее выпали такие «понятия», как отпуск и отдых. Сама же участвовала в нескольких играх первого периода (И-11, 15, 22, 24, 30) и еще в нескольких (в Болшево, Цахкадзоре, Паланге, Ташкенте), прошедших во второй половине 80-х гг.

Подводя предварительные итоги полувековой истории методологии, разработанной Георгием Петровичем в совместной работе с другими членами ММК, считаю, что он свои «претензии» реализовал полностью, а его ученики-сподвижники – ровно столько, сколько каждый смог.

Работая с 1994 г в Тольяттинской Академии Управления (доцент кафедры по связям с общественностью), я с группой коллег участвовала в разработке учебного блока курсов «Коммуникационный менеджмент», у меня в этом блоке четыре самостоятельно разработанных курса.

Ситуация сегодня, с моей точки зрения, состоит в попытке удержать методологическое движение через деятельность Фонда «Институт развития им. Г.П. Щедровицкого» (я – один из соучредителей, член Научного совета).