Карпович Дмитрий Иннокентьевич
Карпович Дмитрий Иннокентьевич
Красноярск – вся моя жизнь: здесь я родился, вырос, окончил университет по специальности «физик» в 1974 г., здесь начинал свою педагогическую карьеру учителем физики в таежном селе, а затем многие годы работал директором разных школ: сельских, городских, вечерних, успел даже покомандовать – 3 года занимал пост заместителя заведующего районо. Четверть века работать директором школы – это хорошая школа жизни. С 2000-го занимаюсь педагогической наукой в Красноярском ИПК РО. Но перед этим был 1989 год…
Это – особая дата, своеобразный водораздел между тем, что было в моей жизни до того, и тем, что будет после. В том памятном году меня назначили (в то время по душам не разговаривали) директором школы-новостройки № 141 Советского района Красноярска. Первый раз в своей жизни я что-то сделал собственными руками: построил с нуля школу, скомплектовал педагогический коллектив, «закрутил» (другого слова не подберу) широкомасштабную инновационную деятельность, сделал школе имя не только на краевом уровне, но и в России.
«Его величество» случай свел меня в этот момент с Мануком Ашотович Мкртчяном (далее просто Манук, он не обидится, я знаю). Это потом я узнал, что он занимается методологией, педагогическими технологиями, является специалистом по организации коллективных учебных занятий, блестящий математик, проектировщик, социолог, философ, наконец. А в тот момент, когда я пригласил Манука и его команду познакомить коллег с основами коллективного способа обучения, меня поразила, даже обескуражила не столько его начитанность, блестящая эрудиция, не столько новизна и привлекательность новой педагогической технологии, а, прежде всего, его манера держаться, говорить, организовывать общение! Это потом я узнал, что есть специальные техники, игротехнические приемы, способы организации эффективной коммуникации и т.д. А тогда я просто увидел других людей – из будущего. Мне стало стыдно, что я не такой. Неудобно, что я так не умею. Страшно, что я до сих пор руковожу образовательным учреждением столь безобразно и безответственно.
С подачи Манука в школе развернулась широкомасштабная инновационная деятельность по кардинальной перестройке учебного процесса на новых, принципиально новых основаниях. Лозунги были прямо-таки революционными: «Долой классно-урочную систему!», «Ликвидировать учебные класс-комплекты как класс!», «Урок – пережиток прошлого!», «Даешь коллективные учебные занятия!», «Даешь разновозрастные учебные группы!», «Долой общий фронт! Долой надоевшие лекции!», «Пары сменного состава – в массы!» и т.д. Эти лозунги пугали людей со стороны, т.е. управленцев образования всех мастей и рангов. Не пугали они только ребятишек и родителей. Действительно, чего бояться, если ребенок вдруг сам начал делать домашнее задание, без напоминаний побежал в школу, впервые в жизни у него проявилась заинтересованность занятиями, а в дневнике – «четверки» и «пятерки», улучшилась дисциплина. Действительно, чего бояться, если ребенок впервые в жизни нормально заговорил, перестал смущаться, начал в семье взахлеб рассказывать о том, что происходило на математике.
Чтобы удержать лавинообразно нарастающий инновационный поток (и не вылететь при этом с работы!..), мне пришлось срочно переделывать себя: осваивать методологические принципы управления, организации и руководства, игротехнические навыки организации общения, приемы и способы коллективной мыследеятельности, проектировочные умения и т.д. Удивительное дело: через год–полтора я стал другим: уверенным, не боящимся авторитетов, с хорошо поставленной речью, я научился «держать ситуацию» и вести со-бытийную действительность в нужном мне направлении. Особенно я поднаторел в дискуссиях, в спорах (недостатка в оппонентах не было): мне доставляло истинное наслаждение «поймать» соперника на логической ошибке, выбить у него из-под ног незыблемые основания, обратить в свою веру. Я научился на полном серьезе управлять людьми и ситуациями (на своем уровне, конечно).
В то время (начало 90-х) Манук начал практиковать серию своих ОД игр для разных слоев педагогической общественности и по самому широкому спектру педагогических проблем. И снова потрясение! С моей первой ОДИ, которая проходила в сельской школе-интернате, я приехал опустошенный, раздавленный, с осознанием собственного ничтожества: я опять ничего в этой жизни, оказывается, не умею! Первые игры Манука (ныне их уже более 60-и!) были очень жесткими, рефлексивными, методологическими по своей сущности. Именно там, на первых играх, я впервые услышал про ММК, Г.П. Щедровицкого сотоварищи, про методологическое движение, на себе испытал все «прелести» СМД подхода.
Через полтора года инновационной практики появились первые успехи, получились первые продукты. Школу № 141 заметили, в нее потянулись разные делегации (вплоть до зарубежных) по обмену опытом, ею стали гордиться: впервые в педагогической практике теоретические принципы и положения коллективного способа обучения, разработанные в свое время В.К. Дьяченко, нашли свое реальное воплощение в условиях массовой средней школы крупного краевого центра. Меня как директора стали приглашать на серьезные семинары, конференции, совещания. И я нагло пользовался этим, но не для того, чтобы наслаждаться должностью «свадебного генерала», а для пропаганды своего дела, нашего дела, нашего движения (у нас есть своя Ассоциация и свой журнал).
Я стал практиковать собственные ОД игры с учащимися. Именно через эту форму коллективной мыследеятельности разрабатывался, например, план воспитательной работы школы. Реальный план получался, живой, он всегда выполнялся на 100 и более процентов, поскольку был основан на идеях и предложениях детей, учителей, родителей. Это был коллективный продукт. В игровых формах стали проходить педсоветы, появился собственный методологический семинар. В рамках факультативных занятий ученики старших классов проявили неподдельный интерес к технике проектирования, целеполагания, рефлексии, общих умений коммуникации и т.д. Методологический «ликбез» помогает мне и сегодня: в научной деятельности, в практике тиражирования инновационных технологий, в становлении и развитии практики коллективных учебных занятий как в родной 141-ой школе, так и в многочисленных площадках в Красноярском крае и в г. Рыбинске Ярославской области.
…Помнится, в начале 90-х провожу я как-то выездные курсы в Пензе (пригласил местный ИПК), курсы заканчиваются, завтра выезжать домой. Вдруг звонок Манука из Красноярска: «Дмитрий! Ты ближе всех к Москве. Там начался 2-й съезд методологов. Дуй туда, потом нам все расскажешь»! И вместо того, чтобы ехать домой, удаляюсь от дома еще дальше – в Москву! Кое-как отыскал в вечерней столице Дом кино, опоздал, конечно. Как сейчас помню: в огромном помещении выступает перед притихшим залом Петр Щедровицкий и говорит – о чем бы вы думали – о скорой кончине методологического движения!.. Еще одно потрясение для меня! Как же так: вот же я – начинающий методолог, только что родился, можно даже пощупать! Я даже улучил момент, чтобы «раскрыть глаза» Петру на его чудовищное заблуждение. Естественно, получил по голове. П.Г. Щедровицкий меня не просто переспорил – он меня просто буквально «размазал».
На проходившем после пленарного заседания семинаре в живописном уголке Подмосковья я воочию увидел настоящую методологическую культуру работы: прежде чем раскрыть рот и что-то «вякнуть» по содержанию, будь добр, обозначь тематические рамки, выложи на верстак средства, укажи способ, поработай над целеполаганием и т.д. и т.п. Никогда не забуду эпизод, когда какой-то очень важный пожилой дяденька – профессор с большими регалиями – попытался сразу же выложить свои тезисы, которые казались ему сверхсодержательными и супер-пупер важными. Только горемычный профессор начинает произносить первый тезис, его останавливает ведущий – Петр Щедровицкий: «Очертите рамки доклада, пожалуйста». Профессор не понимает, что от него требуется, начинает говорить снова, только с еще большим пафосом (он же убежден, что его просто не поняли). Снова остановка: «Каким способом будем работать, коллега»? Профессор начинает нервничать, краснеть, но, явно не обладая элементарной методологической культурой доклада, снова наступает на те же самые грабли, снова пытается повторить первоначальный текст. Минут через 15 тяжких мучений оратора раздается уничтожающая тирада ведущего: «Коллэга (именно через э), вы мне напоминаете того бизона, который переплывает реку, кишащую пираньями. Чем ближе противоположный берег, тем меньше мяса»!.. Тяжеловато, конечно, но очень полезно для интеллектуального здоровья!
Второй моей встречей (примерно в те же годы) с сильнейшими методологами была научно-практическая конференция по герменевтике в Твери, которую проводил Г.И. Богин. Мне повезло: я обедал за одним столом все с тем же Петром Щедровицким, который и познакомил меня с легендарным ГП. Встреча с Георгием Петровичем была мимолетной, но на всю жизнь осталась в памяти. «С вашим первым тезисом, молодой человек, еще можно работать, остальные никуда не годятся», – вот и все, что сказал мне мэтр, но как это было сказано, и как точно!
В последующие годы судьба не раз меня сводила с Петром Георгиевичем в Красноярске, где он неоднократно бывал. Я благодарен ему, Мануку (моему другу), всему методологическому движению уже только за то, что я стал другим человеком. Мне нравится, каким я стал! Говорю это не «по чувствам», а с позиции своих коллег, на основании их суждений!
Навсегда запомнил тост, придуманный Мануком: «Говорю тезис: я хороший человек! Предлагаю способ его проверки. Владимир Борисович, я хороший человек? – Конечно! Ольга Валентиновна, я хороший человек? – Безусловно! Ирина Геннадьевна, я хороший человек? – О чем разговор! Так выпьем же за тех людей, которые позволяют мне сделать вывод, что я хороший человек»!
kik@crocc-edu.ru, сл. тел: 27-16-80; дом. тел: 53-10-80, моб. тел: 8-913-831-48-68